Койко стояла парализованная, в ужасе от того, что ее богоподобный гуру предал ее, кормил ее одной только ложью, и эта девушка такая же обманщица, и из-за них происходит этот чудовищный заговор: ее покровитель умрет, но даже если и не умрет, она опозорена и ее ждет смерть либо от его руки, либо от руки его телохранителя, все в этой жизни теперь напрасно, никогда ей не выйти замуж за своего самурая, никогда не иметь сыновей, лучше покончить с этим быстро и своею рукой, чем быть прирезанной ими, но как, как, и тут она вспомнила о ноже Сумомо…
Ёси на полу, вытягивая шею, повернул голову, отчаянно пытаясь увидеть, куда будет направлен следующий сюрикен, подтягивая под себя ноги для броска вперед, который он должен был совершить или умереть; его мозг разрывался при мысли, что он столько времени согревал в своих объятиях гадюку, потом его глаза нашли руку Сумомо со вторым сюрикеном – сколько их у нее? – ее губы растянулись, обнажив белоснежные зубы…
Короткий миг неподвижности миновал.
Сумомо замерла, в упоении от подвига, который сейчас свершится, но это длилось слишком долго, и она увидела, как Койко вышла из оцепенения и в ее руке появился нож. Инстинктивно она поменяла цель, опомнилась, заколебалась, снова прицелилась в Ёси и начала бросок, но в этот миг Койко метнулась вперед, запуталась в своем кимоно и с размаху упала по направлению к ней.
Вращающийся сюрикен вонзился в грудь Койко, она вскрикнула, и это дало Ёси время броситься снизу на Сумомо. Он поймал ее за щиколотку и повалил на пол, его стальные пальцы метнулись к ее горлу, но она был подобна угрю и увернулась, натренированная в боевых искусствах. Ее рука шарила в рукаве в поисках последнего сюрикена, но прежде чем она успела нащупать его, он вцепился в ее кимоно и оторвал половину рукава, помешав ей. Она снова вывернулась из его рук и в мгновение ока вскочила на ноги, но теперь и он тоже был на ногах.
Она тут же издала пронзительный боевой клич, от которого кровь стыла в жилах, вскинула руку и сделала бросок. Он оцепенел, сочтя себя мертвым, но рука ее была пуста, замах был ложным, последний сюрикен все еще болтался где-то в оторванном рукаве.
Она пыталась отыскать его, когда сёдзи рывком отодвинули и на пороге появился стражник.
– Быстро, – крикнула она, показывая на Койко, которая стонала и корчилась на полу, отвлекая его и командуя, что делать. Когда телохранитель прыгнул вперед, она выхватила его длинный меч из ножен, и рубанула им с размаху, ранив его, и в следующий миг повернулась к Ёси. Но тот успел отпрыгнуть назад, перескочил через трепещущее тело Койко, лежавшей ничком, и бросился во внутреннюю комнату к своим мечам, проломившись через сёдзи напрямик. Сумомо яростно преследовала его.
Его меч с коротким шипением вылетел из ножен. Он повернулся, с бешеной силой парировал первый удар и повернулся в тесной комнатке. Сумомо бесстрашно атаковала его снова, и снова ее удар был отбит; Ёси тем временем оценивал ее, а она – его. Еще один обмен молниеносными ударами – она была столь же умелым мастером меча, как и он.
Теперь напал он, и тоже безуспешно. Они разошлись и двинулись по кругу, потом она выскочила через сёдзи, ища больше пространства. Он следовал за ней по пятам. Они опять двинулись по кругу, выискивая слабое место в обороне противника. Снаружи раздались крики. К комнате сбегались стражники; тело раненого самурая наполовину закрывало вход. Понимая, что времени у нее мало, Сумомо усилила натиск, сделала выпад, потом повернулась, встав спиной к двери, и их мечи заработали, парируя и нанося удары. Ёси развернулся, заставив ее опять пойти по кругу, но упустив при этом инициативу.
Он увидел Абэ, набегавшего на нее со спины с поднятым мечом, и прорычал:
– Нет! Оставь ее мне. – И едва не лишился головы, отступив во временном беспорядке.
Абэ послушно остановился. Еще одна яростная схватка, к которой Ёси едва успел обрести равновесие. Противники были достойны друг друга; Ёси намного превосходил девушку силой, хотя и не имел такой практики.
Их клинки сомкнулись. Она быстро отступила на шаг, понимая, что он обязательно возьмет верх в таком единоборстве, сделала обманное движение и слепо ринулась вперед, отбросив всякие правила. Ее меч вонзился ему в плечо. Этот выпад покалечил бы менее искушенного бойца, но он предвидел этот удар, и клинок лишь легко его ранил. Ёси, однако, громко вскрикнул и, раскрывшись, опустил свой меч; лицо его исказила притворная гримаса боли. Забыв об осторожности, она двинулась вперед, чтобы добить его. Но он оказался не там, где она ожидала его найти. Его меч описал яростную дугу от пола, застав ее врасплох, и отсек ей вооруженную руку чуть выше кисти. Ее меч, кувыркаясь, подлетел в воздух, мертвые пальцы все еще сжимали рукоятку.
Она удивленно уставилась на культю, из которой потоком хлестала кровь. Боли не было. Ее вторая рука пережала обрубленную кисть, замедлив кровотечение. Телохранители снова бросились вперед, чтобы схватить ее, но Ёси опять с проклятиями отогнал их. Грудь его ходила ходуном, он пытался отдышаться, ни на мгновение не сводя с нее настороженных глаз.
– Кто ты?
– Сумомо Фудзахито… сиси, – выдохнула она. Силы и мужество быстро покидали ее. На последнем подъеме она простонала «сонно-дзёииии», отпустила кисть, стала шарить в рукаве, нащупывая последний сюрикен, нашла его, погрузила одно отравленное острие себе в руку и, покачнувшись, шагнула к Ёси, чтобы вонзить сюрикен в него. Но он стоял наготове.
Могучий удар поразил ее точно в то место, где шея соединяется с телом. Меч рассек тело и вышел как раз под мышкой. Все, стоявшие рядом, как один, с шумом втянули в себя воздух, уверенные, что стали свидетелями деяния, рассказы о котором столетями будут передаваться из уст в уста и которое подтвердило право этого человека считаться достойным потомком великого Сёгуна и являться носителем славного имени. Но все были при этом и потрясены обилием крови, залившей все кругом.
Абэ первым обрел способность говорить.
– Что произошло, повелитель?
– Я победил, – хмуро ответил Ёси, осматривая плечо; кимоно в этом месте напиталось кровью. У него по-прежнему сильно кололо в боку и в сердце. – Приведите врача… потом мы выезжаем.
Люди бросились выполнять его приказание. Абэ оторвал взгляд от трупа Сумомо. Койко жалобно стонала и корчилась на полу, ее ногти царапали татами, оставляя в циновках дыры. Он двинулся к ней, но Ёси остановил его:
– Осторожно, болван! Она тоже участвовала в заговоре! – Абэ опасливо откинул нож Сумомо в сторону. – Переверни ее! – Он подчинился, по-прежнему орудуя ногой.